Вернуться к списку публикаций
увеличить/уменьшить шрифт
Все права на данную публикацию принадлежат автору. Любое воспроизведение, перепечатка, копирование, ввод в компьютерную память или иные подобные системы распространения и иные действия в отношении данной публикации полностью или частично производятся только с разрешения автора, за исключением случаев цитирования в объёме, оправданном целью цитирования, или иных способов использования, допускаемых применимым законодательством. Любое разрешённое использование допускается с обязательным указанием названия публикации, её автора и адреса публикации в Интернете. Запросы на приобретение или частичное воспроизведение данной публикации присылайте на адрес электронной почты: .
страница загружена

Владимир Мартыненко

СОЦИАЛЬНАЯ МАТРИЦА ПОЛИТИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ

МОСКВА, 2008. ISBN 5-902936-08-X

МОНОГРАФИЯ

Введение
Социальное поле политической науки
Фокус «социального государства»
Социально-политические уроки приватизации
Социальная эпистемология концептуальных «завалов» политического и гражданского общества
Социальное звучание новой теоретической базы политологии

Заключение

Чтобы постигнуть сущность народа, надо быть государем, а чтобы постигнуть природу государей, надо принадлежать к народу.
Н. Макиавелли 115 
В

 ЗАКЛЮЧЕНИЕ мне хотелось бы обратить внимание читателей на вопросы, которые в силу объективных причин не могли быть в должной мере освещены в настоящей работе. Речь идет о задачах для наступающей политологии, связанных с необходимостью пересмотра общего подхода к организации и проведению государством социальной политики. В рамках указанного подхода важно, как в теоретическом, так и практическом планах, рассмотреть условия деятельности государства, выполняемые им функции и возможный механизм общественного надзора за качеством их исполнения, если подойти к оценке государства с точки зрения его роли, если можно так сказать, «страховщика последней инстанции». Дело в том, что традиционная точка зрения на взаимоотношения государства и гражданского общества, которые, по существу, анализируются в контексте общей теории обмена (государство рассматривается как производитель социальных товаров и услуг, которые оплачивают члены общества) явно ущербна. Эта точка зрения создает у населения ложные иллюзии о возможностях государства обеспечить ему счастливую жизнь, а последующие «доказательства» иллюзорности подобных надежд (в том числе ссылками правительства на отсутствие финансовых средств, недостаточный рост экономики, производительности труда и так далее) обеспечивают дымовую завесу, способствующую невыполнению государством того, что оно может и должно делать, а также уходу государства от ответственности за фактические результаты своей деятельности.

Давно уже было подмечено, что «нет ничего бессмысленнее, чем связывать столько ожиданий с государством, т.е. предполагать существование коллективной мудрости предвидения после признания индивидуальной беспомощности и недальновидности». 116  Опасность такой «бессмысленности» связана в том числе и с тем, что ее распространение способствует идеологии тоталитарного государства, неизбежность крушения которого связана с крупномасштабными социальными потрясениями. Вместе с тем к подобным последствиям приводят и идеи, доказывающие необходимость и возможность устранения или отмирания государства.

Речь в данном случае идет не только об идеологии исторического материализма или позитивизме Конта. «Обоснование» необходимости упразднения государства встречается и у теоретиков радикального либерализма, иногда называемых рыночными фундаменталистами, к которым можно отнести представителей так называемой австрийской школы. Справедливо критикуя конкретную деятельность государства (очень часто на примере США), создающую источники монопольных, или монополистических привилегий, предполагающие наличие насилия, агрессии и эксплуатации, они при этом пытаются доказать, что любые государственные услуги, включая защиту прав, обеспечение безопасности членов общества, принудительное исполнение законов и другие могут предоставляться свободным рынком. Например, конкурирующими охранными агентствами, страховыми компаниями, частными судами и т.п. При этом полностью отрицается и необходимость выполнения государством функции социального страхования (по причине крайней неэффективности и массовых злоупотреблений со стороны государственных чиновников при выполнении указанной функции). 117 

Негативные последствия распространения подобной идеологии заключаются в том, что такой подход, будь он реализован на практике, опасен возникновением той или иной формы гражданской войны, приводящей к восстановлению государственных образований тоталитарного толка. Не следует забывать и о возможном вмешательстве со стороны иностранных государств. Нужно учитывать и проблему, связанную с накоплением тем или иным государством военного потенциала. Ведь даже для решения проблемы хранения и утилизации вооружений (особенно оружия массового поражения) в любом случае потребуется создание государственной структуры.

Но существует и другая опасность. Дело в том, что, с одной стороны, распространение подобной идеологии в той или иной степени может быть использовано в своих целях представителями самих государственных структур.

Например — для оправдания и обоснования своих действий по свертыванию общественно необходимой деятельности (созданию правовой, экономической и социальной инфраструктуры), а также переориентации государственных институтов на коммерческие рельсы. С другой стороны, явные недостатки и противоречия указанной идеологии позволяют противникам рынка и конкуренции обосновывать необходимость усиления государственного вмешательства в экономическую жизнь, обеспечивая своим сторонникам дополнительные монопольные привилегии, и под видом решения государственных и социальных проблем осуществлять все большее принудительное перераспределение доходов общества в собственных интересах. При этом на задний план отодвигается проблема выработки действенных механизмов общественного контроля за деятельностью власти, вопросы адекватного разделения властных полномочий между ее различными ветвями, создания и поддержания необходимой системы сдержек и противовесов, которая отвечала бы именно современным условиям и состоянию развития общества. В странах, где механизм общественного контроля над финансово-хозяйственной деятельностью правительства недостаточно развит, вероятность неудовлетворительного выполнения политической властью должностных функций, использования полученных средств на содержание бюрократического аппарата, который действует наперекор потребностям социально-экономического развития, перераспределяет национальный доход в интересах собственного экономического благополучия и благополучия связанных с ним социальных групп, существенно возрастает.

Успешное развитие общества и обеспечение политической стабильности в стране невозможно в случае, если государство не способствует развитию и поддержанию кредитных отношений, не исполняет должным образом функции социального страхования, противодействуя тем самым реализации обоснованных потребностей экономических субъектов, возможностей человека как социальной личности. Тем не менее, наивно полагать, что возможно появление такого государства, которому будет привит иммунитет от того, чтобы не отождествлять свои интересы, а также амбиции политических лидеров с интересами общества, и которое интересы личности будет ставить выше собственных интересов. И очень важно ясно осознавать двойственную роль и значение государства, внутренние закономерности его развития, основные факторы, которые обусловливают его поведение и направленность деятельности. В интересах и государства, и общества важно установить своеобразные индикаторы или фильтры, которые бы улавливали негативные тенденции и свидетельствовали о трансформации социально необходимой политики правительства в политику экономически неоправданную. Не менее важно четко определиться с необходимыми объектами государственного управления, каждому из которых присущи прямые и обратные нелинейные связи. В свою очередь, эти связи характеризуют и глобальную систему управления, которая на том или ином историческом отрезке может иметь достаточно ясную и сознательно установленную цель, но не обязательно рациональную с точки зрения перспектив сохранения и развития общества и самого государства.

В этих условиях особенно важно изменить отношение к социальной политике государства, которая в России последнее время вновь стала интерпретироваться в духе предоставления членам общества каких-то подачек, или милостыни. Размеры этой «милостыни» ставятся в зависимость от воли правительства и абстрактных показателей уровня экономического роста (например, ВВП), а не рассматриваются в качестве необходимого элемента для успешного социально-экономического развития. Не случайно правительственными чиновниками часто используется такая терминология (например, «социальный пакет»), которая подходит, скорее, для описания тюремной пайки, чем для определения основных направлений социально ответственной деятельности государства. В таких условиях особую опасность представляет практика эксплуатации низменных эмоций населения, чувства зависти, злобы, ненависти ко всем проявлениям богатства и материального благополучия, стимулирование доносительства и так далее. Этим, к сожалению, не гнушаются ни политтехнологи, ни представители различных политических партий, ни сама власть, что создает дополнительную угрозу и повышает риск социального распада.

Социальная политика и социальное страхование приобретают смысл лишь в случае создания условий для социально-экономического развития и предотвращения глубокого социального распада. Существование любого развитого общества предполагает наличие высокого уровня разделения труда между его членами, а, следовательно, их взаимозависимости и риска, связанного с исполнением или неисполнением каждым членом общества или социальной группой своих обязательств перед другими членами общества. Одновременно любое общество в качестве необходимого условия своего существования в долгосрочном плане несет ответственность за тех лиц, которые ещё или уже (временно или окончательно) не могут принимать участие в создании и производстве товаров и услуг, то есть вносить своей вклад в развитие общества. Иными словами, у общества всегда существовала и будет существовать потребность в создании определенного страхового резерва. Но в современных условиях его формирование должно происходить с учетом локальных, отраслевых, техногенных, географических, страновых и глобальных рисков.

От того, насколько государство способно активизировать весь страховочный пояс общества, застраховать его наиболее активных членов при выполнении ими жизненно значимых действий, и тем самым — минимизировать социальные риски, зависят условия обеспечения стабильности социально-политического развития. Поэтому важнейшее направление теоретизации социального знания связано с проникновением в суть процессов, ведущих к возникновению и распределению опасностей, которые в той или иной степени постоянно окружают любое общество. Общество социальной защищенности — это и есть общество распределенного, то есть минимального риска для всех его членов, или общество минимального риска социального распада, который в своих крайних проявлениях может отбросить даже высококультурное общество в пучину варварства и дикости.

В этой связи важна определенная переориентация взглядов на роль государства и оценка его как социального института, необходимого для выполнения им функций социального страхования в широком смысле этого понятия. Эти функции, естественно, включают в себя и решение проблем, связанных с обеспечением правопорядка, безопасности личности и общества (в том числе и пандемической), с защитой окружающей среды и т.д. И понятно, что за необходимую страховку, или гарантию членам общества всегда придется чем-то платить.

Теоретически, оплату членами общества установленных налогов и сборов можно сравнить со своего рода покупкой ими обязательного социального страхового полиса. Поэтому, в случае неправомерного покушения на их собственность, утраты трудоспособности и имущества в связи со стихийными бедствиями, несчастными случаями и так далее, они вправе рассчитывать на оказание помощи со стороны конструкции, называемой государством. Но при этом нужно четко понимать, что государство само по себе при оказании финансовой помощи лишь перераспределяет средства членов гражданского общества. И когда говорят о том, что та или иная общественно полезная деятельность, например, фундаментальная наука, может существовать и финансироваться только за счет государства (намекая при этом на социально-негативные стороны эгоизма частного капитала и недостатки рынка), не следует забывать, что в действительности средства на эти цели изымаются у всех налогоплательщиков, то есть у участников рынка. При этом между всеми членами гражданского общества распределяются риски потери средств (например, от неудачных научных проектов), а также риски, связанные с возможностью того, что положительные социальные результаты от использования указанных средств не будут получены в течение жизни тех, кто направил часть своих доходов (в виде налогов) на указанные цели.

Понятно, что отдельные члены гражданского общества или их незначительная группа просто не в состоянии делать подобные рискованные шаги самостоятельно. Поэтому дело здесь не столько в частнособственническом эгоизме, сколько в рациональном страховании рисков, которые могут относительно равномерно возлагаться на всех членов общества. Вместе с тем, это означает, что в любой страховой конструкции общественного развития должны присутствовать элементы добровольного и принудительного принятия членами общества ответственности за риск. Принудительный элемент страхования и обеспечивается государственной властью. Однако необходимо четко осознавать, что данное принуждение может быть как обоснованным, так и не обоснованным. Саму необходимость принудительного элемента страхования не следует рассматривать как существование обоснованного права со стороны государственной власти требовать от членов общества внесения страховых взносов (в том числе и в виде налогов) в произвольном порядке и в произвольном размере. Кроме того, обоснование необходимости принудительного страхования нельзя сводить к наличию нерационального поведения со стороны индивидов, которые пытаются действовать на «авось», рассчитывая на то, что с ними тот или иной страховой случай не произойдет, а, следовательно, сами не в состоянии позаботиться о себе в трудной ситуации. Наоборот, было бы нерационально и вредно для общества в целом, если бы каждый индивидуум создавал для себя необходимый уровень страховой защиты (в виде соответствующих материальных и денежных запасов), ограничивая возможности использования имеющихся в обществе ресурсов. Поэтому и государство не должно требовать от членов общества внесения обязательных страховых взносов (включая налоги), в объемах, которые тормозят социально-экономическое развитие.

Одно из возможных условий формирования эффективного «социального страхования» заключается в том, чтобы риски, связанные со страхованием каждого отдельного члена общества, как и ответственность по их купированию, распределялись бы между членами общества равномерно. Важно избежать ситуации, при которой плодами страхования пользовались бы одни члены общества, а ответственность несли другие. При обсуждении необходимого уровня социального страхования речь, конечно, идет о гарантированном минимуме для всех, о защищенности, определяемой неким стандартом жизни, о помощи членам общества, ставшим жертвами непредвиденных событий, стихийных бедствий и других несчастий, которых человек не в силах ни предусмотреть, ни избежать. Вместе с тем для современного общества в условиях усиления процессов глобализации в высшей степени серьезной проблемой, нерешенность которой чревата крайне негативными последствиями, является обеспечение страхования на случай глубоких структурных изменений и спадов экономической активности.

Такие изменения неизбежно сопровождаются ростом массовой безработицы и обострением социальной напряженности. Это требует формирования страхового механизма, позволяющего не только сглаживать негативные последствия, связанные с поражением тех или иных участников в конкурентной борьбе, но и препятствовать формированию монополий, поддерживать рыночные конкурентные принципы хозяйствования.

При этом, однако, не стоит смешивать два рода социальной защищенности: ограниченную и абсолютную. Первая достижима для всех, а, следовательно, должна рассматриваться не в качестве привилегии, а в качестве законного права каждого члена общества. Абсолютная защищенность, которая не может быть предоставлена всем, а, следовательно, выступает только в качестве привилегии, допустима в свободном конкурсном обществе лишь в некоторых исключительных случаях для отдельных категорий лиц (например, для обеспечения независимости судей).

Конечно, сам термин «застраховаться», по существу, означает распределить риски и затраты, а, соответственно, и выгоды между всеми членами общества. Но найти оптимальный вариант такого распределения, действительно, трудно даже чисто теоретически. Поэтому задача адекватно понимаемой социальной политики заключается в создании механизма минимизации негативных последствий от любых форм обеспечения социального страхования (понимаемого в широком смысле слова). Основным критерием выработки такого механизма, в конченом счете, будут являться темпы социально-экономического развития общества и раскрытие все новых сторон и возможностей самореализации индивидов, обеспечение такого уровня их свободного творчества, который бы всегда оставлял шанс для появления направлений развития, которые просто невозможно заранее предугадать.

К сожалению, пониманию этих проблем и задач социального страхования не способствуют популистские рекламные лозунги типа: «деньги должны работать», «деньги можно закапывать или вкладывать», представляющие собой закамуфлированную «сказку» о выращивании денежного дерева на поле чудес в стране дураков. Заметим, что, используя подобные лозунги, российская власть обосновывала внедрение пенсионной реформы с обещаниями райских плодов от накопительной части пенсии. Объяснялось, что благодаря внедрению накопительной пенсии якобы будет преодолена проблема содержания все возрастающего числа пенсионеров для будущего поколения работающих россиян. По сути, было заявлено, что, если не произвести реформу пенсионной системы, пропорция между работающей частью населения и пенсионерами в России станет такой, что доходов работающего населения (которые отражают объем производимых ими товаров и услуг) не хватит для того, чтобы обеспечить прожиточный минимум для будущего поколения пенсионеров. Поэтому правительство об этих будущих пенсионерах, которые в настоящее время находятся в самом продуктивном возрасте, хочет позаботиться, направив часть производимых ими обязательных пенсионных отчислений в накопительную часть. Последняя должна вкладываться в приносящие доход ценные бумаги (прежде всего, государственные). По логике правительства получается, что купленные за счет пенсионных накоплений ценные бумаги (а не будущие поколения работоспособных россиян) будут каким-то образом создавать для пенсионеров необходимые им товары и услуги. Тот факт, что основой возможных дополнительных доходов могут являться не сами по себе пенсионные (как впрочем, и любые) накопления, а то, насколько эффективно и продуктивно они будут использованы в качестве кредита теми, кому они сегодня предоставлены, просто замалчивается или не учитывается. Закрываются глаза и на тот факт, что в любом случае уровень благосостояния пенсионеров всегда будет зависеть от фактического объема товаров и услуг, который может быть обеспечен будущим поколением работоспособного населения.

Возможные результаты деятельности будущего поколения, конечно, закладываются сегодня и будут во многом определяться тем, насколько эффективно мы смогли использовать весь социально-экономический, научно-технический и культурный потенциал нашего общества. И в этом смысле рациональная организация денежно-кредитных отношений, формирование адекватной банковской и финансовой структуры, общей системы социального страхования действительно имеют исключительное значение. Но пенсионные накопления сами по себе к решению этой проблемы не имеют непосредственного отношения. Если пенсионные накопления сегодня будут вложены в государственные ценные бумаги, то есть предоставлены в кредит правительству, которое в свою очередь направит их, например, на реализацию каких-нибудь очередных проектов переброски рек, строительство новых финансовых пирамид или на льготное кредитование иностранных государств, то ни на какие доходы от пенсионных накоплений рассчитывать не придется. От подобного использования денежных средств можно ожидать лишь сокращения возможностей для обеспечения достойной жизни как нынешних, так и будущих пенсионеров.

Крайне негативной оценки в этой связи заслуживают методы формирования и использования Стабилизационного фонда и валютных резервов Банка России. Заметим, что вместе взятые, их размеры уже сравнительно давно превысили отметку в 400 миллиардов долларов США. При этом вложены они в долговые обязательства США и ведущих европейских стран, являясь, кстати, хорошим подспорьем для финансирования их военных затрат. Между прочим, они покрывают практически все затраты, направляемые на содержание профессиональной армии США и Великобритании. Тем временем, в самой России переход к профессиональной армии постоянно откладывается якобы по причине финансовых затруднений. Заметим также, что размеры средств, направляемых уже в течение нескольких лет российским правительством и центральным банком на такое льготное кредитования западных государств, примерно соответствуют (в сопоставимых ценах) общей сумме репарационных платежей, возложенных на Германию по итогам Первой мировой войны. Напомним, что в соответствии с Версальским договором первоначально (в 1921 году) репарационные платежи были установлены для Германии в размере 32 миллиардов долларов США, что равняется примерно 395 миллиардам долларов США в современных ценах. Однако в 1929 году они были снижены до 26,35 миллиардов долларов США, составив приблизительно 324 миллиарда долларов США в сегодняшних ценах. Причем погашение этой суммы, которая практически всеми экспертами признавалась исключительно высокой и непомерно обременительной для страны (в конечном счете она была фактически «прощена» национал-социалистической Германии), планировалось растянуть до 1989 года.

Отдельные политологи и экономисты, защищающие действия Правительства и Банка России, утверждают, что обвинять их в кредитовании западных государств неправильно, называя такие обвинения отголосками имперского мышления советских времен и холодной войны, согласно которому США и западноевропейские страны рассматривались как враги нашего народа. На самом деле и в период холодной войны советское государство, создавая долларовые резервы Госбанка СССР, также плохо понимало, что тем самым оно занимается кредитованием своего потенциального противника. Вопрос не в том, являются ли США и страны НАТО врагами или друзьями России. Вопрос в том, находится ли экономика России в таком состоянии, чтобы позволить себе кредитование иностранных государств, причем в таких огромных масштабах. Такие действия российских властей по кредитованию США и стран Европейского Союза фактически означают, что они помогают им тем самым финансировать и развивать, в том числе и военное производство, а также модернизировать свои вооруженные силы, а не защищают национальные интересы россиян, включая будущие поколения российских граждан. Хотя сами валютные резервы Центрального банка Российской Федерации и Стабилизационный фонд Правительства Российской Федерации нельзя назвать репарационными платежами, но разница (порядка 7-10%) между процентами, которые Россия получает по предоставленным и платит по полученным кредитам, очень сильно их напоминает. С учетом изложенных фактов возникает резонный вопрос о том, а на какое государство работают Правительство и Банк России?

Если говорить о денежно-кредитной политике Банка России, то она в значительной степени сводится к тому, что центральный банк увеличивает размеры денежной массы в рублях в результате «покупки» иностранной валюты, поступающей в счет поставок на Запад российской нефти, газа и некоторых других, в основном, сырьевых товаров. «Покупает» он иностранную валюту исключительно благодаря наличию у него монопольных прав на денежную эмиссию в стране и установленный законодательством запрет на осуществление расчетов между российскими юридическими и физическими лицами в иностранной валюте. За каждый полученный им доллар или евро Банк России выпускает (эмитирует) определенное количество рублей по им же определяемому обменному курсу (при создании видимости формирования курса рубля валютным рынком, который находится практически под полным контролем Банка России). Но в чем тогда состоит смысл закрепленного в российской конституции монопольного права Банка России на денежную эмиссию? Ведь тем, что, основываясь на своем монопольном праве, можно эмитировать рубли в определенной пропорции к уже эмитированным иностранными банками денежным инструментам, национальные интересы не обеспечиваются. Характерно, что центральные банки ведущих стран мира, в отличие от Банка России, определяя размеры эмиссии денежных средств, не выпускают их в обмен на чужую валюту, которая, даже если она «твердая», по своей экономической сути всегда представляет собой долговое обязательство эмитента. Если этого в Правительстве и в Банке России не осознают, если смысл монопольного права Центрального банка России на денежную эмиссию сводится лишь к замещению иностранной валюты неким суррогатом для внутреннего пользования, то возникает вопрос о целесообразности самой эмиссии рублей и существования Банка России.

Если понимать под исключительными правами Банка России на эмиссию денег тот факт, что поступающая в качестве доходов экспортеров или средств инвесторов иностранная валюта должна просто заменяться каким-то количеством рублей, которые и будут представлять собой денежную массу, то непонятно зачем вообще нужна такая замена? Зачем создавать какой-то суррогат иностранной валюты для внутреннего пользования и называть этот суррогат нашей национальной валютой? Зачем тратить средства на производство, хранение и уничтожение наличных рублей, что, кстати, имеет и негативные экологические последствия, если вся денежная масса в рублях ничего другого, кроме поступившей в страну иностранной валюты, собой не представляет? Ведь в этом случае реальной эмиссии национальных денег, которые бы формировались за счет развития кредитных отношений внутри страны, отражая общие интересы и взаимозависимость членов российского общества на всем его территориальном пространстве, не происходит. При таком механизме денежной эмиссии размеры денежной массы в России, по определению, не могут соответствовать потребностям и возможностям развития производства товаров и услуг внутри страны. Они лишь могут, и то не полностью, соответствовать тем потребностям в экономическом развитии России, которые определяются интересами иностранных потребителей и иностранных государств.

Безусловно, отказ от национальной валюты можно сравнить с отказом от государственного суверенитета. Но проблема как раз в том и состоит, что при нынешнем положении дел в денежно-кредитной сфере и политике Банка России о реальной независимости и суверенитете государства можно говорить лишь с большой натяжкой. О подлинной независимости или государственном суверенитете не может идти речь, если национальные деньги превращены в суррогат иностранной валюты для внутреннего пользования. Крайне негативное социальное значение современного механизма денежной эмиссии Банка России определятся также тем, что, во-первых, объем и структура производства товаров и услуг внутри страны в этом случае определяются не интересами российского общества и научно-техническими возможностями сбалансированного социально-экономического развития страны, а исключительно целями и задачами иностранных потребителей. Но неужели полезность любого российского рабочего и предпринимателя должна определяться исключительно тем, что в его деятельности заинтересованы иностранные потребители? А поскольку в настоящее время интерес иностранцев в основном ограничиваются российскими энергоносителями, то неужели все российские граждане, которые не участвуют в добыче и транспортировке указанных энергоносителей за границу, а также не допущены к дележу доходов от их экспорта, обязаны влачить жалкое существование на подачки от государства? Между тем именно в этом состоит суть и последствия «работы» Правительства и механизма денежной эмиссии Банка России, благодаря которому структура нашей экономики как сырьевого придатка мирового хозяйства фактически программируется на долгие годы вперед. Во-вторых, это означает, что Россия, осуществляя на практике льготное кредитование и перераспределение национального богатства в пользу иностранных государств (прежде всего США), ежегодно несет только прямые убытки в размере не менее 20 миллиардов долларов США. В результате Россия без какого-либо военного вмешательства извне в социально-экономическом плане оказывается на правах колонии, что негативно сказывается и на ее внешнеполитической роли, а также является фактором усиления дезинтеграционных процессов в российском обществе, несмотря на все попытки укрепить «вертикаль» государственной власти.

Только в случае постоянного мониторинга и более глубокого понимания указанных вопросов и проблем российского общества может наступить время, когда отечественная политология с полным правом будет отвечать первоначальному своему определению науки о государстве.

страница загружена
СОЦИАЛЬНАЯ МАТРИЦА ПОЛИТИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ
Заключение